Её вечернее беспокойство, её холодные пальцы, 
то, как она запнулась вчера ночью, когда они говорили.
 Ночью у раковины.
 В полумраке он мог видеть только своё отражение 
и неспешные движения её рук под тканью его свитера. 
Чувствовать и понимать, что если не эти руки, 
то уже ничьи и никогда.